Утех из нас, кому довелось застать славную комсомольскую юность, слово «завод» ассоциируется с чем-то таким мощным, громоздким, шумным, с устремленными в небо дымящими трубами и с зовущим на трудовые подвиги утренним гудком. Увы, светлый образ сей, распиаренный в производственных романах соцреализма, несколько устарел. Пролетарский пафос сошел на нет, в почете ныне креатив, деловая хватка и эффективный менеджмент. Технологии шагнули далеко вперед, современные машиностроительные заводы выглядят компактно, трубами почти не дымят, а если и гудят призывно, то требуют скорее трудовой дисциплины, чем подвигов.

Арматурный завод компании ANDREX (по-русски – Андрекс) именно такой – компактный, почти незаметный посреди пасторального пейзажа подкарпатского правобережья Вислы: ни дыма, ни шума, ни гудка. Да и не вписывается в подобную идиллию классический «завод»: высокое небо, широкие поля, аккуратные домики вдоль гладко заасфальтированных дорог. Современная «деревня» тоже совсем другая: ни хлевов, ни амбаров, ни огородов, сплошь газоны да цветники. И с сельским хозяйством прямой связи нет, многие, живя в «частном секторе», на работу ездят (в большинстве своем – на личных авто) на заводы: либо в расположенный неподалеку Мелец с его мощной промзоной (основу которой составляют предприятия авиационной промышленности), либо на Андрекс. Таков нынче пролетариат. А у кого-то свое маленькое дело прямо при доме: лавочки, частные мастерские. Ну и фермы где-то есть. Поля выглядят ухоженными, в большинстве своем чем-то засеяны. Впрочем, не все. Одно из полей обжито иначе. На нем расположился комплекс отдыха (так в данном случае уместнее всего перевести польское слово zajazd) «Анна», включающий в себя отель, банкетные залы, конюшню с открытым манежем, маленький японский сад, зверинец, пруд и даже футбольное поле. И еще – завод Андрекса. Который в рекламном буклете комплекса, конечно, скромно не указан. Но он есть! Видите на фотографии длинное синее здание? Одна его часть – это отель, офис и хозяйская квартира. А вторая – как раз заводские цеха. Впрочем, ресторан, гостиница, а также собственный мясокомбинат, кондитерский цех и пекарня появились относительно недавно, в 1999 году. В них была вложена прибыль от деятельности завода, основанного четырнадцатью годами ранее Анджеем и Люцией Дамбровскими на основе некоего ноу-хау, связанного, видимо, с технологиями обработки сталей. Изначально завод не был арматурным, он выпускал различные изделия из нержавеющей стали для фармацевтики, а также опоры для трубопроводов. Видимо, в ходе сотрудничества с фармацевтическими концернами была обнаружена и изучена их потребность в арматуре. А в 1989 году в Польше начались серьезные экономические преобразования. Настало хорошее время для быстрого роста молодого бизнеса!

И ниша была найдена удачно: в 1990 году основной продукцией Андрекса стали шаровые краны из нержавеющей стали для химии и фармацевтики. Как раз в те времена данный тип арматуры, обзаведясь фторопластовыми уплотнениями, резко повысившими его герметичность, начинал свое победное шествие по рынкам промышленного оборудования. При этом в странах СЭВ стальные краны малого диаметра почти не производились, а спрос на них, в том числе в польских фармацевтике и химии, активно импортировавших с Запада новые технологии, быстро рос.

Освоив нержавейку, в 1993 году Андрекс начал производить краны из углеродистой стали для нефтеперерабатывающих заводов южной Польши, в 1996 году проведена модернизация производства, начался выпуск арматуры для железнодорожного и автомобильного транспорта, затем для энергетики, металлургии, горной добычи. В те годы основными клиентами завода являлись польские предприятия: сначала близлежащие, затем из других регионов.

Адрекс постепенно приобретал известность, ареал продаж рос, и в 2003 году состоялись первые экспортные поставки в Евросоюз. А в 2009 году продукция Андрекса прошла сертификацию по российским стандартам, и начались продажи арматуры в России. В 2012 году открыто отделение фирмы в Китае. Сегодня ANDREX VALVE GROUP имеет дистрибуторов в 30 странах Европы, Азии, Африки и Австралии. Кроме собственно завода Андрекс, в группу входит также компания D?BROWSKI ARMATUREN, производящая иную арматуру (клапаны, задвижки, затворы) по иным технологиям (из литой стали). Шаровые же краны остаются фирменным продуктом Андрекса, отраженным в его логотипе. Краны выпускаются диаметром до 250 мм на давление до 100 атм самых разных конструкций и исполнений: цельносварные и разъемные (из 2 и 3 частей), полнопроходные и с зауженным проходом, с любым видом присоединения, с различными конструкциями шара и седла. Итак, перед нами успешная компания, демонстрирующая динамичный рост. За счет чего достигнут успех? Что позволяет ей не только удерживать позиции на весьма насыщенном рынке, где нынче десятки производителей, в том числе западноевропейских, от которых не скроешься за таможенным барьером, но и активно расширяться? То есть, в чем конкурентные преимущества Андрекса? Производственные технологии? Наверное, нет. Не сказал бы, что заводские цеха ослепляют лаковым блеском новейших станков. Обычное там вполне «железо», какое-то поновее, недавно купленное, а какому-то уже за дюжину лет. Чрезмерной автоматизации нет, часть операций ручные. Конечно, последними приобретениями (например, покрасочной линией) владельцы завода немного гордятся, но явно не делают культа из техперевооружения. Новое оборудование приобретается ровно тогда, когда в этом вызревает необходимость. Каждая покупка экономически просчитывается. Конструкция? Вряд ли. Она достаточно известная. На входе производственного цикла – труба. Не метафорическая, по которой нефть и газ текут в одну сторону, а деньги – в другую, а самая обычная, круглая в сечении, стальная или из других сплавов (по желанию заказчика). Труба режется, гнется, сверлится, сваривается – и вот он, шаровой кран. Но таким примерно образом сегодня изготавливается большинство стальных кранов малого диаметра. Хотя какие-то свои тонкости у Андрекса, наверное, есть. Конструкция кранов модульная, литых деталей в ней нет. Патрубки (с тем или иным присоединением), проходная часть (которую можно к патрубкам приваривать, а можно привинчивать), шар (с разгрузочным каналом, с разной формой прохода для регулирующей функции, и др.), седла и уплотнение – каждый из этих «модулей» имеет несколько стандартных вариантов исполнения, а из них уже собираются краны во всем их разнообразии.

>Но что такое модульность? Это ведь не только удобство производства. При правильном сбытовом подходе – это возможность быстро реагировать на любые прихоти заказчика, даже на уровне единичных партий. Потому что нестандартный заказ в таком случае не требует «прокачки» по всей технологической цепочке, начиная с литья или с изготовления штампа, всё зачастую решается просто на этапе сборки. Конструктивные особенности кранов Андрекса заложены в основу сбытовой политики. И вот она-то как раз, мне кажется, и является главным из искомых преимуществ.

У производственных компаний, созданных с нуля, сразу же формируется иная парадигма бизнеса, нежели у тех, что появились на базе «классических» громоздких и шумных заводов, унаследовав все их заморочки.

У крупных, всем известных производств, попавших в рыночные условия, первая забота была – загрузить мощности. А для этого нужно выпускать продукцию, которую берут многие и помногу. И возникает (точнее, сохраняется) ориентир на т.н. «вал». Для начинающей же никому не известной фирмы ценен каждый клиент, даже самый небольшой, которого нужно обхаживать, разбираться в его потребностях и учитывать его прихоти. То есть, малая компания вынуждена сразу стать очень клиенто-ориентированной. Основой ее развития становится не оборудование в огромных цехах, а правильное отношение потребителей. Сохранить эту черту по мере роста бизнеса намного проще, чем приобрести ее заново под давлением конкуренции (особенно если последняя не особо сильна).
Думаю, на первом этапе развития Андрексу даже реклама не очень-то нужна была. Ведь рядом множество производств, которым требуются краны: промзона Мельца, чуть дальше Сталева Воля и Жешув, еще немного подальше – мощнейший силезский промышленный узел. Рост бизнеса обеспечивали растущая потребность в шаровых кранах, достойное их качество, бережное отношение к покупателям и... «цыганская почта». Инженеры по эксплуатации ведь все друг друга знают и, конечно, могут посоветовать друг другу хорошего поставщика. Для многих польских компаний, в том числе крупных, «свой», близкий поставщик качественной арматуры удобнее и выгоднее, чем его далекие немецкие коллеги. Пусть даже он будет чуть дороже, зато мгновенно отреагирует на проблемы с арматурой, если таковые вдруг возникнут. (Между прочим, кто сказал, что немецкая арматура лучше? Да сами же немцы и сказали! А на деле надежность поставляемой арматуры не так-то просто измерить строгим научными методами.)

Впрочем, по цене у западных конкурентов Андрекс вполне может выиграть: издержки производства в Польше ниже, чем в той же Германии, в том числе за счет зарплат (они в Польше примерно на уровне российской провинции и гораздо ниже немецких).

А закрепившись на местном рынке, получив признание покупателей, говорящих на том же языке, можно уже замахнуться и на экспорт. Андрекс, как мне показалось, прекрасно осознает это свое конкурентное преимущество: гибкость, поворотливость, «близость» к клиенту. И многое делает, чтобы его сохранить и укрепить: поддерживает обратную связь, берется за индивидуальные заказы; он нарастил ассортимент, чтобы комплектовать своих клиентов полностью, и торгует уже не только своей арматурой, но и покупной, в частности, известной американской фирмы Flowserve. Известно, однако, что с ростом компании система управления неминуемо усложняется, возникает нужда в формализации процедур принятия решений, система становится более жесткой и как раз-таки теряет гибкость. Это типичная «болезнь роста», объективное противоречие. Андрекс давно перерос тот размер компании, когда возможно единоличное управление. В компании работает сегодня более ста человек. Как же сохранить скорость принятия решений, как избежать формализма?

Здесь вступает в игру еще один важный фактор конкурентоспособности: перед нами семейный бизнес! Оперативным управлением занято сейчас второе поколение владельцев: два сына и дочь Анджея и Люции. Старший, Яцек, управляет производством, Вальдемар – маркетингом и продажами арматуры, а Анна – комплексом, названным ее именем. За паном Анджеем остаются стратегические решения, финансы, общий контроль. Преимущества семейного бизнеса («малым» в данном случае его не назовешь) очевидны. Его прелесть в том, что исчезают т.н. «риски должной добросовестности», так как капитал и оперативное управление остаются в имущественном смысле в одних руках, и посему отсутствует классический конфликт интересов собственника и менеджмента. Роли определяются не инструкциями, а семейным укладом, вместо планерок – семейный совет. Почему-то почти не развитый у нас, семейный бизнес – основа европейского образа жизни. Малыми и средними семейными предприятиями производится более половины ВВП западных стран. Конечно, без крупных корпораций со многими тысячами сотрудников в современной экономике не обойтись. Но преимущества от концентрации капитала нивелируются не слишком высокой эффективностью наемных менеджеров: сказывается разница в мотивации. Ведь управлять своим капиталом или чужим – это две больше разницы. (В Германии, где бизнес в целом старше и крупнее польского, проблема мотивации топ-менеджмента корпораций воспринимается как одна из глобальных социально-экономических проблем.) И атмосфера другая, спокойная и уверенная. Люди делают не карьеру, а дело, впрягаясь в него все вместе – потому что это же свое дело, семейное. Но при этом не забывают жить. Ибо дело, конечно, следует делать как следует, профессионально. Но класть ради этого на алтарь всю жизнь совершенно не нужно. Жизнь – это гораздо больше. Скажем, пан Анджей – заядлый охотник, он куда сильнее, чем арматурой, гордится своими трофеями, прежде всего медведем, убитым, кстати, в России – четвертым в мире по размеру. И комплекс Анна – мне кажется, он вовсе не ради извлечения дохода создан, а скорее ради имиджа и престижа: в отеле можно поселить гостей завода, в банкетном зале отпраздновать юбилей сотрудника, на лошадях покататься. А колбаса собственного производства наверняка вкуснее покупной.

Андрекс существует уже почти тридцать лет. В России в конце прошлого века миллиарды сколачивались за куда меньший срок. Да и в Польше есть свои баловни коммерческой судьбы. По сравнению с ними дело семьи Дамбровских развивается спокойно, размеренно, неторопливо. Мне даже пришла в голову шальная мысль, что инвестиции в побочные виды деятельности сделаны на самом деле под влиянием глубинной жизненной мудрости: чтобы притормозить основной арматурный бизнес, слишком быстрый рост которого чреват разрушением «правильного» жизненного уклада. Ведь сами по себе миллиарды счастья не приносят.

Три десятка лет – большой срок. Мир меняется, отмирают понятия и образы. И «завод» уже не тот, и «деревня» не та. И даже страна не та. Да и мы не те, что тридцать лет назад, чего уж тут лукавить. Тогда, в комсомольской юности, трава была зеленее, солнце ярче, а будущее казалось светлым, радостным и крайне перспективным. Мир изменился, да. И сам по себе, и его восприятие. Но все же есть неизменные ценности, которые по-молодости, возможно, кажутся скучными банальностями, хотя именно на них зиждется жизнь. С годами понимаешь, что не так уж много человеку надо. Мирное небо, любимая семья, надежные друзья и партнеры. Ну и чтобы арматура продавалась.